Медицинские истории #операция

то за них родственники всегда шли.

Есть у меня один сосед по даче. Его участок далеко от моего, но общаемся достаточно. Он очень противный. Ему только-только стукнуло прошлым летом 40, а выглядел на все 50. Очень скверный характер, считает, ему все должны. Для простоты буду называть его Васильевым. Васильев думает, что за те несчастные копейки налогов, что он отдаёт бюджету, каждый врач, гаишник и учитель обязан облизывать его нижние полушария.

Естественно, все представители этих ремёсел ниже него по жизненному статусу. Когда мы с ним однажды вместе шли с вёдрами к скважине, у нас выдался короткий, но примечательный разговор. Васильев похвастался тем, как пару лет назад засудил одного врача реанимации, когда тот откачал его при остановке сердца.

Во время непрямого массажа сердца повредились рёбра и усугубилась невралгия, которой Васильев страдал уже десятилетие как. Врача отстранили, а затем уволили по статье с записью в личное. Васильев поднапрягся и ещё отсудил у него энное количество денег. Я ещё удивился: на моей практике ни разу не увольняли реаниматологов. А тем более их не удавалось засудить. Ни один главврач не допустит такого, больницы держатся за свой персонал крепко. И как можно судить человека, который тебе жизнь вообще-то спасал?

Васильев довольно погладил хлипенький ус и недвусмысленно обозначил свои связи в нужных местах с нужными людьми. Пациенты нередко идиоты, но чтоб такие — впервые видел. Спрашиваю его, а как же врачу надо было поступить тогда, не спасать тебя что ли?

— А мне всё равно, как бы он поступил — заржал сосед. — Если бы я умер, то мне уже всё равно было бы, а так всё что смог с него поиметь — всё выдоил. И мог он меня спасти без ломания рёбер или не мог, это не моё вообще дело.

— А в чём тогда твоё дело?

— В том, что я смог у этих иждивенцев вернуть из своих налогов.

Дальше я молча нёс вёдра и много думал.

У врачей не принято распространяться о профессии. Потому что сразу же ты перестаёшь быть для окружающих человеком, и интересен им лишь как личный доктор. В любом случае, поверьте на слово, из чистосердечных признаний "я врач", ничего хорошего не выходит. НИ-КО-ГДА.

И вот какая-то нечистая душа заприметила у меня огромный чемодан "аптечки" и соседи сделали выводы. Теперь каждый приезд на дачу меня встречала толпа, чтобы одолжить лекарств и проконсультироваться. Я хирург, как я вас буду консультировать, дурни?!

Но вслух, конечно, отрицал всякие свои связи с врачебным делом. А потом как-то работы навалилось со всеми нововведениями. Зимой, весной и летом на даче не появлялся. Когда в сентябре приехал, надеялся, что забыли про соседа с кучей бесплатных лекарств.

Ан нет — только калитку отпирать начал, бежит с дальнего конца участков соседка. Нехорошо как-то бежит. Точно что-то случилось, за километр видно, что не лопата понадобилась. Ещё тридцать метров не добежала до моего забора и кричит:

— У Васильева приступ! – я даже ключи крепче сжал.

— Какой приступ? – соседка запыхалась совсем, но на последнем издыхании выдаёт: "сердце".

— В скорую звонили, они едут уже. Иди скорее помоги, ты врач же, ему плохо, он лежит совсем никакой. – Я её слушаю и понимаю, что скорая не успеет. Ближайшая подстанция почти в тридцати километрах отсюда. Ну совсем никак не доедет. И скорая это знает. Они не пошлют машину так далеко, когда недавно дожди сильные прошли. Многие сейчас по ментовским вызовам на дорожные аварии выезжают.

— Какой Васильев? – спрашиваю.

— Из зелёного трёхэтажного, на выезде почти участок.

— Не знаю оттуда никого.

— Ну какая разница, пошли быстрее. Бери чемодан свой, а то ещё неизвестно, когда врачи приедут, а он уже минут десять лежит весь белый.

— А я-то что? Я не врач, как я ему помогу?

— Как не врач? А всем посёлком к тебе за лекарствами ходим, ты всё знаешь всегда. Пошли быстрее!

— И что, что знаю. Ну дам я ему таблетку какую-нибудь, а ему хуже станет. Я права не имею.

Соседка как рыба молчит, глазами хлопает, рот открывает.

— Я не пойду никуда и лечить его не буду. Тут не больница. — Открыл калитку и пошёл в дом. Соседка у забора с минуту постояла, а потом убежала назад.

Васильев умер. За ним приехали через два часа и констатировали. Мог бы, конечно, его тогда спасти. Но пока в интернете есть хоть какая-то анонимность, с чистой совестью признаю, что не жалею. Пока такие мрази, как он, пытаются засудить врачей, спасающих жизни, люди будут умирать. Так пусть лучше умирают такие как он.

герпес( вирус иммуннодефицита) пошла сдаваться в плен иммунологу, пару болезненных уколов, свечи и " сама, сама, не в ресторане". Дальше для закрепления успеха- цикл пиявок. Я же несмотря на внешнее бесстрашие и репутации " своего парня" безумно их боялась.

Прочитав о них все, пройдя крещение у гирудотерапевта, не стала тратить деньги и самое главное время, стала ставить себе их сама, благо литература есть на заданную тему. Успех очевиден, проставила цикл мужу.

У кумы венозное расширение вен, пару сеансов- ножка чистенькая, операция не рекомендуется, т. е. пару сеансов и человек, преодалев барьер и получив необходимые знания, становится сам себе целитель. Пиявка же, такая мудрая тварь, цепляется в биологически активную точку. Т. е. еще и гирудодиагностика, в общем я влюбилась в этот процесс и взахлеб агитировала своих друзей на этот доступный метод. Как смеется мой муж- создала общество Дуремаров, подсадила на пиявки, благо в Новосибирске они продаются в аптеке.

Встречаю друга, выписался с больницы, где сбили сахар в крови до 10,7ед.

Тут я начинаю ему рассказывать как одними пиявками наша общая знакомая с моей легкой руки сбила с 17,6 до 6,4 за шесть сеансов, он меня перебивает и говорит: КОГДА СТАВИМ И ГДЕ? Я ГЛОТАЮ ГОРСТЯМИ ФИГ ЗНАЕТ

ЧТО, А ТУТ УВЕРЕН, ЧТО ДОЖДЕВОЙ ЧЕРВЯК НЕ ПОСТАВИШ, КОРОЧЕ ПОЕХАЛИ.

Звоню мужу, придупреждаю что приеду домой не одна, заезжаем покупаем пиявки, лейкопластырь и ПРОКЛАДКИ. Оказывается очень удобно их разрезать пополам и использовать в месте укуса.

Приезжаем домой и у нас в гостях муж нашей кумы-Женя. Приехал тоже пройти курс молодого бойца, уточнить точки и со своей банкой пиявок и прокладками, экипирован по всем правилам.

Увидев Сашу, обрадовался, обнимает и выдает КАК ПРИЯТНО ПОГОВОРИТЬ КАК

МУЖЧИНА С МУЖЧИНОЙ О КАЧЕСТВЕ ЖЕНСКИХ ПРОКЛАДОК, О ПРЕИМУЩЕСТВАХ И

ВЕРНОМ ВЫБОРЕ.

Мы так хохотали, когда он рассказывал в лицах как покупал прокладки, и на вопрос какие прокладки нужны

— БЕЗ КРЫЛЫШЕК, МНЕ ДЛЯ СЕБЯ.

И все в аптеке в упор рассматривали его молча, лишь одна старушка спросила- ВМЕСТО СТЕЛЕК, СЫНОК, БЕРЕШЬ? АЛИ ГЕМОРОЙ ЗАМУЧИЛ?

Три здоровенных мужика, абсолютно трезвые, хохочут от абсурдности ситуации.

В конце сороковых он окончил с отличием ВУЗ по специальности "физика". А тут как раз новое направление стало развиваться, и он в числе немногих получил второе образование, уже медицинское. После завершения учебы он попал на сверхсекретный завод где-то возле полярного круга, на котором делали первые советские ядерные бомбы.

Рассказал такую историю.

Бомбы тогда собирали медленно, одну штуку в месяц. Изделие стоило немеряных денег и ответственность за сборку была мама-не-горюй! Не дай бог запороть — расстрел кучи народа однозначно! В конце сборки была какая-то очень ответственная операция, которую мог проделать один-единственный слесарь. Доверяли ему и только ему. Мужик получал генеральскую зарплату и приходил на работу один раз в месяц, к каждой новой бомбе. Все остальное время он беспробудно бухал, благо было на что. Дня за три до очередной операции к нему наведывались ГБшники, выводили из запоя, потом он делал свое дело и снова уходил в нирванну. И так несколько лет подряд.

Мой попутчик работал долго на этом заводе, имел возможность вести наблюдения. Говорит, что каждый раз слесарь ловил совершенно недетскую дозу. Другой кто сход бы давно, а этот видать алкоголем вымывал радионуклеиды.

— Знаешь, — сказал врач, — я четко заметил: кто из сослуживцев не пил совсем — в могиле давно, а кто бухали как черти — до сих пор многие живы.

Но нужна консультация специалиста. Так как до ближайшей больницы километров 150 и вовсе не асфальта, надо идти в медпункт, чтобы выписали направление в больницу и только тогда дадут машину. Так как нормальные медики сюда не едут, под их личиной принимают... Сейчас сами поймете. Заходим в медпункт с другом, совсем ему хреновато стало. Там сидит милое создание, весело что-то щебечущее в телефон. Начинаем объяснять, она, кивая головой, выписывает нам направление к хирургу. Позвольте, но нам нужно к терапевту, спрашиваю. Вот здесь начинается самое интересное.

— Что вы меня учите, у вашего друга — аппендицит, все симптомы налицо.

— Но ведь, аппендикс — справа, — говорю я.

— Вы со мной что, спорить пришли, — выдает она.

Я просто зависаю, не находя ответа. Друг молча спускает штаны, показывая шрам от операции.

— Что вы мне тут тычете в лицо своим шрамом, — говорит она, — вы за направлением пришли или меня учить?

Мы с другом молча обалдеваем, берем направление к хирургу и тихо сваливаем. Давненько мы так не ржали. У друга даже боль прошла, правда, не надолго. Потом стало интересно: где же таких "медиков" берут. Растят в своем коллективе, что ли?