Как мне было много дано

В первом классе учился.

Вызвали к доске рассказывать заданный на дом стишок. Пару раз запнулся-поправился — получил "4".

После меня к доске вышел с этим стишком мальчик, учившийся гораздо слабее. Он запинался на каждой строчке. Зинаида Андреевна ему подсказывала, и в итоге ему тоже объявила "4"...

Мне это показалось несправедливым.

Папа и мама любили книги, всегда мне их читали, кубики с буквами были у меня лет с трех, и "Азбука". И помню, как в пять лет на улице радовался, что вывески магазинов начали со мной разговаривать — "Молоко", "Хлеб", "Дружба"...

Тогда было обычным, что ребенок идет в первый класс не умея читать, и даже не зная букв. Нет, — тех, кто ходили в детский сад, в подготовительной группе учили буквам и чтению. Но далеко не всем это давалось. Да не все дети и ходили в детсады.

В школу принимали с семи лет. Мне исполнялось семь 10 сентября. И, чтобы меня приняли в первый класс 22-й школы "с шести лет", мама привела меня на какую-то комиссию. Где мне дали прочесть "Мама мыла раму" из "Букваря", и попросили посчитать до 10. Я к этому времени читал уже бегло рассказы Носова, играл с папой в шахматы, и знал пропорции проявителей и закрепителей для фотопленок и фотобумаги. Так что в 1-й класс меня без сомнений приняли в том самом 1969 году. И в том же учебном году случилась эта история с стихотворением.

После урока подошел к учительнице с вопросом — почему мне и тому мальчику поставили одинаковую оценку, хотя он отвечал гораздо хуже.

— Потому что, — ответила Зинаида Андреевна, — ему, чтобы выучить и рассказать так, как он рассказал, пришлось приложить много старания и потратить много времени. Ты же прочитал стихотворение три-четыре раза, и легко запомнил. Если бы ты чуть больше постарался — рассказал бы вообще без запинок. Кому больше дано — с того больше спросится!

Это было понятно и справедливо.

Я вырос в небольшом городке в начале 00-х, с какими только предъявами я не сталкивался: одежда, прическа, телефон, один раз даже предъявили за то что я стою возле одного из многоэтажных домов, короче, я думал, что готов ко всему в этом плане. Но вчерашний вечер даже меня заставил удивиться. Нарядили с женой елку в красные и серебристые шары, повесели гирлянду, выключили свет и настроение поднялось. Сидим, я пью чай, жена истребляет мандарины и тут звонок в дверь. Тут стоит отметить, что наш дом построен буквой "П", а живём мы во внутреннем углу дома. В общем, открываю дверь — там женщина (ж):

Ж: — у вас красная ёлка?

Я: — эм, ну да

Ж: немедленно уберите ее, она всем нам принесёт несчастье

Я: — простите, а вы кто?

Ж: я с соседнего подъезда и вашу елку вижу из окна, а следующий год быка, нельзя делать елку красной! Сделайте синей! Иначе всему дому несчастья придут!

Если честно, я так ахренел в тот момент, что почувствовал как мои шестеренки в голове начинают скрипеть, пытаясь понять всю абсурдность ситуации. В итоге выручила жена, сказала, что мы католики и обязаны делать только таким цветом, а если она не уважает нашу веру, то бог ее покарает, после чего закрыла дверь.

Перед сном очень много думал, жду вёсны и обострения, чувствую, это не последняя наша встреча.

Помню, в 90-х еще, мы со знакомишной отправились ночью в палатку за сигаретами. Были нормально подшофе. Перед нами, у окошка, стояла пара шкафов. Не типа икеевских стеллажей, а прям ШКАФОВ. Мужчины были "явно тревожные" (с) Мама не горюй.

Тот, что поменьше скупал весь ассортимент, а что побольше, начал от скуки рассматривать мою вторую половину. Внимательно так, оценивающе. Раздевающим взглядом. На что тут же получил от неё: "Что вылупился, козёл" ну и что-то еще...

Шкафы удивлённо повернулись в нашу сторону.

Дрищом я уже не был, но весовые категории были явно не мою пользу. Сдавать позиции было нельзя. Ну там Крапивин, Джек Лондон, Ремарк и прочие засиратели мозгов юных джентльменов. Пришлось взять яйца в кулачок и борзо вякнуть: "Давай, дернись только, пожалеешь" и прочитать про себя отходную молитву (ну, как я ее себе представлял).

То, что призошло позже, до сих пор не укладывается ни в какие рамки. То есть укладывается, но только в одну — нас просто пожалели. Шкаф сказал примерно так: "Ну это, шибздо, не горячись, все норм, мы здесь по делу". И через пару минут, забрав все Амаретто и Мартини, они уехали на чем-то очень хорошем.

Я долго думал, почему мне тогда не ввалили сразу и по-полной.

Наверное люди хорошие попались.

Когда у меня будет ребёнок, я ему буду говорить с серьёзным лицом "Иди сюда, надо серьёзно поговорить" и буду наблюдать за его обосравшейся физиономией.

Я долго удивлялся одному факту: в доме напротив всегда горел свет в одном окне. Всегда. Даже днем можно было разглядеть горящую люстру. Меня донимало любопытство несколько лет. Я вычислил, что это за квартира, какая это комната, но не придешь же просто так: "Извините, а какого хрена у вас свет горит круглосуточно? "

И вот однажды совершенно случайно я попал в эту квартиру. Приятелю нужно было что-то занести хозяевам и я за ним увязался. Прихожу туда, ничего не понятно. Свет горит, хотя белый день на дворе. Обычная семья. Из особенностей разве что собака — огромный сенбернар дрыхнет в углу, даже головы не поднял, когда мы зашли. Я не выдержал и спрашиваю, мол, а чего у вас свет горит, светло же? Хозяйка смеется: "А попробуй выключить! "Я выключил. Сенбернар устало встает с подстилки, идет к выключателю, встает на задние лапы, включает свет, смотрит на меня, как на дебила, и идет спать дальше.