Преддверие Пурима выдалось хлопотным, я был на работе.

У двери в кабинет начальника, как обычно, сидела его секретарша Эсфирь.

— Моня, ты опять опаздываешь! – со вздохом сказала она. -Там уже всё началось!

— Что началось? Тхеназ? Так вроде рано ещё? – с сомнением покачал головой я.

— Нет, конечно. Только подготовка.

— Ясно… -сказал я, доставая из портфеля и кладя ей на стол пачку мацы и китайские палочки.

— Ну, хоть кто-то про палочки вспомнил. Спасибо.

— Ну, не выбрасывать же было?

— Иди уже!

Зайдя в кабинет шефа, я глазам не поверил. Все 13 действующих сионистских мудрецов! Надо же!

— Шалом алейхем! — вежливо поприветствовал я всех присутствующих.

— Алейхем а-шалом! — слаженным хором ответили они, и я пошёл к кулеру с водой. Ага, бутыль была пуста.

— Что, сынок, воды попить хочешь? – ехидно проскрипел один мудрецов.

Я, не показывая что его слова меня хоть как-то смутили, вызвал шабес-гоя и сказал ему, что нужно заменить бутыль. А затем произошло странное: вода из бутыли просто с бульканьем исчезла! Ошарашенный, я обернулся к присутствующим. Они все, включая шефа, сидели потирая животы и ухмылялись.

— Да что здесь происходит?

— Вот за этим мы тебя сюда и позвали. Видишь это устройство? Наш новая разработка, мы назвали его Устройство. Теперь не обязательно пить воду напрямую, Устройство действует дистанционно.

— Ого! А мне что теперь делать?

— На, держи. Это защитный артефакт, ослабляющий действие Устройства на 90 процентов внутри себя, -сказал шеф, протягивая мне обычную на вид бутылку. А затем крикнул в коридор:

— Эсфирь! Удержи у Мони 30 шекелей из зарплаты!

— Уже сделано, шеф! Кстати, тут Грета Тунберг на линии, требует, чтобы мы прекратили убивать аманов ради ушей! Игнорировать?

— Ни в коем случае! Скажи, что мы выполним все требования!

— Да где же этот номер, — бормотал шеф, нажимая на кнопки своего кашерного телефона.

Конечно же я его опередил, отправив сообщение своему брату Хаиму и описав ситуацию. Уж он то точно знает, что надо делать...

— Что значит, уши Амана исчезли с рынка? – разорялся тем временем шеф. — Вы что, не понимаете, что поставок больше не будет? В смысле, всё скупил и делает гешефт? Какой ещё Хаим? Дармоеды! Информация только-только поступила!

— Бардак! – проорал шеф, разбивая телефон об стену.

— Кто слил? – прорычал шеф, обводя налитыми кровью глазами присутствующих. Все сделали удивлённые лица, и лишь я, пожав плечами сказал:

— Не знаю, шеф, но мне кажется, у нас где-то сквозит…

Взгляд шефа упёрся в шабес-гоя. Затем в охранников. Затем снова в шабес-гоя. Двое из них отделились от стены, молча подхватили того под локти и повели на выход.

— Только грамотно всё сделайте! – крикнул им вдогонку шеф.

— Разумеется! Мы и нож рядом положим, всё будет выглядеть как предотвращённый теракт, не в первый раз!

— Ладно, к нашим делам. Итак, Устройство. Моня, вот тебе список хороших мест, где нас нет.

— А места проверенные?

— Да. Там только шабес-гои и шабес-шигсы. Сам выберешь точку. Твоя задача – установить Устройство на самом высоком месте. В ангаре тебя ждёт самолёт. Согласно новой директиве генштаба, ты полетишь в турбине, там, если что, тебя точно не найдут. Зайди к Мордехаю, возьми у него Устройство. Удачи.

— Шеф! – крикнула со своего места Эсфирь. -По новостям передают, что предотвращён ножевой теракт в Тель Авиве! Террорист ликвидирован!

— И когда же это кончится! – устало сказал шеф, пряча лицо в ладонях. -И за что же вы нас так ненавидите? Воды вам, что ли, жалко?

Зайдя к Мордехаю, я первым делом остановился возле картины, отдавая дань памяти изображённым на ней первом сионистском мудреце Элияху Мору и двум его сподвижникам – Алексу сыну раввина и талмудисту Давиду Наумовичу. Элияху, грозно глядел из-под руки на всех входящих. Взор его был направлен в район пояса входящего, выискивая шабес-гоя. Я гордо сунул руку в карман брюк, готовый предъявить доказательство по первому требованию. Картина-то, она, картина, но мало ли…

— Ладно, время. -сказал Мордехай, хлопая меня по плечу. — Вот твоё Устройство. – и указал на футляр от контрабаса.

— Ого! А у шефа…

— У шефа – прототип, только и годится, над салагами вроде тебя подшучивать, а это — именно то, над чем столетиями бились величайшие еврейские умы. Бери. Если вдруг остановят – вот тебе фальшивые документы, по ним ты играешь в ансамбле Песняры.

— А может, лучше Кляйзмеры? А то Песняры, оно, как-то…

— Перестань. Забыл, что ли, кто изобрёл русскую народную песню?

— Да, но вы не понимаете, это же другое!

— Да то же самое, не переживай.

— Что, неужели таки...

— Да. — отрезал Мордехай.

— Ну, тогда ладно.

— И вот ещё. Мама тебе тут гефилте фиш завернула, просила, чтобы ты поел.

— О! Спасибо!

— Спаси-и-ибо! -передразнил меня Мордехай. -50 шекелей давай мне, я передам.

— Но я же на задании!

— Потому и со скидкой.

— У меня нет сейчас, давайте как вернусь, а?

— Хорошо. Но тогда уже без скидки.

— Ла-адно, — протянул я, доставая последние 50 шекелей.

— И вот ещё. – окликнул он меня уже возле двери. – Береги себя там, сын!

— Спасибо, папа.

Как всегда в такие моменты, на мои глаза навернулись слёзы.

В целом, операция по установке Устройства прошла успешно. Мы все собрались в штаб-квартире в общем зале, и смотрели в телевизоры, которые были в огромном количестве развешаны на стенах и показывающие новости со всех каналов. Везде было примерно одно и то же: Город в панике! Ни в одном кране нет воды! Причины катастрофы выясняются!

Да! Это – триумф! Поначалу мы даже не заметили, как все экраны покрылись рябью, а звук пропал.

— Смотрите! -вдруг закричала Эсфирь, показывая куда-то вверх.

Потолок штаб-квартиры разверзся, и, в ослепительно белом свете, на пол опустилась человеческая фигура.

— Элияху! Элияху Мор! – послышались шёпотки

— Да, потомки мои! Я – Элияху Мор, и я горжусь вами! Не посрамили вы Израиль-Папеньку!

И мы запели гимн. Поначалу нестройно, но чем дальше, тем увереннее и громче он звучал. Под конец он захватил всех присутствующих, и все, как один, пели. И Элияху Мор пел вместе с нами:

Если завтра Пурим, если завтра Тхеназ,

То сегодня всю воду мы выпьем!

Затем ударил гонг, возвещающий о начале нового дня, и наступил Пурим.

— Да начнётся Тхеназ! – раскатом прогремел над нами голос Элияху Мора!

Взято из секретных документов Моссада.

Перевёл с иврита — Хосе Игнасио.

Так сложилось, что в семье готовлю всегда только я. За 17 лет брака и при наличии двух детей я конкретно так за[дол]балась. Муж любит помяснее и пожирнее, дочь не ест морковь, лук и молочку, сын не любит капусту, гречку и рыбу, муж не любит крупы. Дети любят жидкие супчики, муж — наваристые борщи и щи. Иногда готовила по 2 кастрюли первого, по два гарнира и три вида мяса или рыбу.

В какой-то момент надоело! И плюс у меня нашли проблемы с желудком, прописали диету. И я сказала, что отныне буду готовить для себя, а если кто-то хочет что-то другое, то есть руки и ноги, плита и духовка с микроволновкой, магазин в соседнем доме и рынок через квартал, вперёд! На завтрак ем кашу на воде или молоке, кроме меня её никто не ест. На обед варю лёгкие супы, дети едят их. На ужин ем любимые крупы, нежирное мясо или рыбу, которые обильно посыпаю морковью, луком, томатной пастой и зеленью. Муж и дети возмущались, но мою еду не ели. Заказывали пиццы и роллы, покупали годовую еду или полуфабрикаты. Но это всё равно не так вкусно было, как домашняя еда. И дороже.

Я предложила научить готовить, всё-таки дочери 16, сыну 13, большие уже. Муж тоже за годы брака не подходил к кухне. В итоге страдают, едят невкусную еду или тратят кучу денег, но из вредности на моё питание не переходят, готовить не учатся. Ну что же.

Я родилась 1 апреля, и это пи[c]ец. Все прекрасно помнят, что это день шуток, но полностью забывают, что это вообще-то мой полноценный день рождения. Ни одно празднование не обходится без какой-либо тупой дичи, кого бы я ни звала. То мне подарят под конский ржач деньги из банка приколов, то лицом в торт макнут, то устраивают пугающие пранки по типу звонка из онкологии. У меня несколько раз менялось окружение, и даже мои просьбы не творить хрень на моем празднике не работают, хоть тресни. Начала общаться с новыми людьми, и мы еще не так раскрепощены в общении, поэтому, видимо, постеснялись устроить мне вакханалию, либо психологический возраст у них высокий. А я нарадоваться не могу, в этом году был первый нормальный день рождения за о-о-очень долгие годы. Многое бы отдала, чтобы так и дальше продолжалось.

Победить дефицит...

— Дефицитом торговать конечно хорошо... — произнес водитель камаза.

— Да какой это нахрен дефицит, обычная красная рыба.

— Это у вас она обычная, а у нас дефицитом была и будет — произнес он с той интонацией, что возражения здесь неуместны. — А давай вот в это село

“Мы рождены, чтоб сказку сделать былью”

Из песни. Эпиграф

Четверо нас было в китченете на первом этаже. После праздников мало кто способен сразу выйти на работу. Мы-то с Лизой всегда приходим. Практикант Илюша прибыл тоже, и врио начальника цеха флотации приехал.

По обычаю после обеда сидели за маленьким столиком, пили кофе, болтали.

И тут зазвонил стационарный телефон на стене. Мы аж подпрыгнули, все ж думали, что он давно не работает-даже не припомню, чтоб он когда-либо звонил.

Все притихли, а я нажал кнопку динамика и ответил: "Аллё! "

— С наступившим! Могу я услышать Полякова из аналитики с 4 этажа?

— И вас также. Не, его здесь нет.

— А на верху его нет?

— Наверх[рен]ов уволился в прошлом году! – озорно выпалил я.

Повисла тишина…

До Илюши первого дошло. Он в беззвучном ржаче откинулся назад и рухнул на косяк, разбив голову. Забрызгал кровью мои новые белые джинсы, понимаешь.

И тут из телефона резко зазвучал зуммер.