манекенов, родители — друг на друга.

Порошит снег, вечер. А дома ждут: притащенная папой ёлка и мамины печенья — воздушные ромбики, рожицы и сердечки. Но родители вышли специально "нагулять" меня перед сном, чтобы я спал крепко и не помешал им встретить их Новый год.

А потом внезапно приезжают родственники. Меня отдают старшим братьям, которым со мной не интересно. И я, забравшись за кресло, где мой маленький мир, возвращаюсь мысленно в то недавнее время и место, где папа смотрит на маму. Папа меня водит по поребрику у витрины универмага за руку, что-то говорит и мне и маме и падает снег.... Я счастлив.

Я уснул. За креслом.

Меня долго ищут и когда находят — я вижу счастливые глаза родителей!

А я ещё сонный, и меня папа на руках относит в кровать. Опять уснул...

Просыпаюсь. В комнате светло и на стенах отсвечивает солнце.. Мне тепло и хорошо.

Слышу приглушённые голоса родителей на кухне. Звон посуды и ещё голоса родни, которые наверняка остались у нас.

Мне просто необходимо обнять Маму и Папу. Я бегу на кухню!

— А вот и наш Паличка проснулся!

Паличке чуть больше двух лет.

(С пересказа Мамы. Но что-то и сам помню))

Память о моих родителях.

молодой человек. И не просто служил, а был уже в чине подполковника. И не просто подполковника, а занимал в соответствии с этим званием должность. И вот захотелось ему летом прогуляться по Киеву одному. Семейная жизнь из-за службы как-то не складывалась, а тут предоставился случай подышать каштанами и познакомиться с девчонками. 39 лет, подстрижен по уставу, выглядел не больше чем на 23. Немного правда был уже лысоват, но короткая прическа, бейсболка, и джинсы довершали его образ перед выходом в город. Такой вот Уле Гуннар Сольскьяер, кто помнит по МЮ такого футболиста. "Убийца с лицом младенца", как его называли телекомментаторы всех стран.

Ага. И ещё, что не соответствовало его должности и выдавало в нем мальчишку, по мнению рассказчика, был он весь как на пружинах. Знаете, есть такие люди, боксеры в весовой категории "комар" обычно такими бывают. Ну и у него, этого подполковника, была фактура соответствующая. Не выдающаяся, скажем так. Не знаю всех подробностей, но, гуляя по городу, поцапался он с ментами. Естественно драка, ещё менты на подмогу прибежали, повязали и отправили в отделение. В отделении, ещё помяв задержанного, стали выяснять ху есть ху. Документов с собой у него не было. Тогда, в то время, никто из гражданских документов с собой не носил. Ну и ему они были без надобности.

Когда он сказал что он подполковник, посмеялись, добавили и велели лучше подумать. На просьбу позвонить в часть (мобилок тогда ещё не было), ещё посмеялись и добавили ещё, за телефон. Для профилактики.

Не знаю как, но ему удалось улизнуть из КПЗ.

Вот тут-то всё и началось...

В тот же вечер к отделению милиции подъехал "Урал" без номеров. Из него спешился взвод людей в камуфляжной форме без опознавательных знаков с закатанными рукавами. Четко по военной науке, как учат диверсантов, была отключена связь с внешним миром, заблокированы все входы-выходы, и началась воспитательная работа. Не долго. До утра. Под утро прикладные занятия по перевоспитанию находящего в отделении личного состава ментов были закончены, даны устные инструкции, "Урал" пыхнул выхлопом и растаял в предрассветной дымке. Пост вновь перешел к ментам.

Никаких жалоб от трудновоспитуемых ни в тот день, ни позже, не поступило.

Вот такой вот обман зрения.

она. — Ведь уже август, а я их просто обожаю!

— Какой такой нитрат, чудо, а не арбуз. Как мед! — встрепенулся стоявший за прилавком джигит.

— Да я знаю, знаю. Выберите мне пожалуйста хороший. Только не очень большой, чтобы я до дому донести могла.

— Все сделаем красавица, вкусный и не тяжелый! Все в самый раз. Будешь есть и радоваться. Смотри какой красавец! — и он похлопал по бочку лежащий в огромной куче арбуз.

— Давайте, давайте! А-то я прямо здесь его проглочу! Сколько с меня?

Рассчитавшись, она ухватила арбуз двумя руками и прижав к животу устремилась к подъезду, под причмокивание джигита вслед ее ладненькой фигурке. Не успела она войти в квартиру, как из-за угла дома вырулила Лена идущая из женской консультации. По причине, кстати, своей подходящей к окончанию срока беременности. Что не мешало желанию к вкусу лежащего горой на развале продукта. А иногда даже усиливало.

— Арбузики! — произнесла она и устремилась к прилавку. — Взвесьте, пожалуйста! Средненький, но хороший! — Джигит оторвался от смартфона, поднял глаза и потерял дар речи. Он смотрел на Лену и какие мысли у него были в голове сказать невозможно. Это смутило и Лену. — Что? — не поняла она, — дайте мне пожалуйста арбуз, очень хочется, я их обожаю.

— Да понял, понял, — наконец-то заговорил продавец и взял из кучи арбуз. Смотря почему-то на Ленин живот, потом еще раз взглянул в лицо, как бы проверяя, не подвела ли его зрительная память и причмокнул, пронеся арбуз мимо весов.

— Сколько с меня? — ничего не понимая, спросила Лена.

— Дарю, просто дарю. Хороший покупатель, приходи еще.