НОЧНОЙ ПОЗОР

К зданию райотдела подъехал "ЗИЛ" раскрашенный в цвета "Ночного дозора" и из него высыпала куча специалистов в оранжевых жилетах и кирзовых сапогах, которые сразу, шумно матерясь, начали вскрывать асфальт. Люди текли мимо, обходя ремонтников на расстоянии метра. Удивленно прислушивались, не понимая, откуда идет грохот

Сегодня захожу в свой подъезд, подхожу к лифту, там уже стоит очень пожилой мужчина. Я как всякая современная девушка напугана всякими милицейскими сводками по телевизору, да и потом мама каждый день, провожая меня в Университет, повторяет, чтобы я в лифт с чужими дядьками ни в коем случае не смела садиться. Короче, сразу соображаю: хоть дедушка и очень интеллигентного вида — в костюме, при галстуке, в шляпе, с недешевым кожаным портфелем — все равно незнакомый, кто его знает — а вдруг серийный маньяк какой-нибудь?! Двери лифта открываются, он отходит в сторону — меня пропустить. Вот ведь — думаю — какой воспитанный маньяк попался, ну уж нет, меня не проведешь! Я отхожу от лифта и говорю:

— Поезжайте, пожалуйста.

Он пожимает плечами, заходит в лифт, оборачивается и улыбаясь говорит:

— Деточка, вы мне льстите!

НОВЫЙ ТЕЛЕВИЗОР

Вечер в питерской коммуналке летом 1989 года.

Программист Серега садится за свой новенький i286 — надо программу за ночь закончить.

А у соседей праздник — работяга-сосед вместе со своими друзьями привезли только что купленный телевизор "Радуга". Огромный ящик, еле прошел во входную дверь. Уставшие

Пора покаяться в грехе молодости…

Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это, конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.

Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от горяченьких щец – никогда.

Щи обычно отпускала одна и та же толстая задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева – тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку, бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два половника жидкости.

И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно, смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.

Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.

Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне больше никогда не везло.