ГОРДЫНЯ
Вагон метро.
Людей немного, но сидячие места все были заняты, я сидел в обнимку со своим верным самокатом и мечтал.
На станции вошел поп, обычный такой поп, лет тридцать на вид, никак не больше: с головы до пят черная ряса, борода, большой тяжелый крест.
Следом за ним вошла женщина с грудным ребенком на руках (поп ее не видел)
Я естественно вскочил, сказал: "Садитесь пожалуйста", сделал шаг вперед и через попа потянулся, чтобы дотронуться женщине до локотка и указать на свое свободное место. Но вдруг, поп вальяжно и властно отвел мою руку в сторону и специальным церковным басом громко и назидательно изрек на весь вагон:
— Ну что вы? Не надо этого, я вполне и постоять могу. Ну-ка, сядьте назад!
Люди вокруг захихикали.
Я, не смотря на приступ смеха, все же дотянулся до женщины и усадил ее на свое место.
Через несколько остановок мы с батюшкой встретились глазами и улыбнулись друг другу.
Он подошел поближе и своим специальным церковным басом тихо сказал мне в ухо:
— Простите, нехорошо получилось. Если бы я был в гражданском платье, то даже и не подумал, что вы обращаетесь ко мне, а так. И спасибо вам.
— А мне-то за что?
— За то, что помогли узреть гордыню в себе самом. Да, гордыню, она всему виной.
— Ну ладно, вам, зато мы людям настроение подняли.
— И то верно.
Священник собрался выходить и на прощание протянул мне руку, я протянул в ответ и сказал:
— Раз вы так печетесь о гордыне, то целовать я вам руку, пожалуй, не буду, ограничусь рукопожатием.
В ответ, специальным церковным басом, грянул обычный человеческий смех…
* * *
Говорят, Россия — насквозь коррумпированная страна. Может, так оно и есть. Только я за свои 49 лет так и не дал ни одной взятки. Даже надобности не возникло ни малейшей. Бабки есть — плачу честно и беззаботно. Мне предлагали взятку за всю жизнь всего раза три, хоть и сижу на многомиллионных контрактах. Как бы магнит,
но вот прикол — не магнитит в нашей стране. Пошлешь одного — сразу понятно всем. Не удивлюсь, если 99% россиян в том же положении. Либо не могут брать взятки, либо не хотят.
Но вот наконец в моем окружении нарисовалась девушка, ДАВШАЯ взятку. Рассказ ее банален, но чем-то меня зацепил.
Итак, получив права, она на радостях настоящей блондинки пересекла все мыслимые и немыслимые полосы, чудом выжила и была наконец остановлена чучелом с полосатой палкой. "Будем оформлять! " — грустно сказало чучело. — "Или подумаем? "
Девушка эта дожила до 25, тоже ни разу не давая никому взяток. Но тут в ней легко проснулись древние рефлексы. Засунула купюру в права, дала менту и радостно заорала: "Вот, придумала! "
Мент заглянул в права и горестно сказал: "Плохо подумали! Думайте еще! "
Девушка подумала и ответила: "Знаете, мне пришла в голову еще одна идея! "И сунула вторую купюру. Мент глянул, просветлел, забрал и выдал: "Неплохая идея! Езжайте! "
Знаете — без гайцов, некоторых министров, таможни, пожарных и санитарных инспекций, и еще примерно сотни малочисленных народностей, у нас была бы абсолютно честная страна. В Сингапуре всё это сделали лет за пять. Так, размечтался...
* * *
* * *
Был у меня период, когда, довольно часто ездил в командировки в один большой приморский город нашей страны. Работа была не слишком обременительная, единственное, что отчасти тяготило, меньше месяца поездок не было. В очередной раз, приехав и честно отбыв свой месяц, получил указание остаться еще на полтора, а сверх того прислали в помощь мужика
по имени Паша, из нашего филиала, которого до этого не знал. Человек он в целом оказался неплохой, хотя с ним практически невозможно было общаться на внеслужебные темы. Паша был фанатом еды, он жрал всегда, постоянно, безостановочно. Через несколько дней общей жизни в одном номере стал понимать почему Паша до сих пор холост. Ему явно было не до женщин, хотя иногда он мог поддержать разговор о них. Жратва и мысли о ней занимали его полностью. Имея габариты 170 на 170, т. е. в высоту и ширину, он каждую ночь храпел звуками взлетающего самолета, причем безостановочно, так, что у меня возникало ощущение, что я сплю на взлетной полосе. Время было летнее, душное, и Паша каким-то образом, видимо от холодной колбасы, поймал жесточайшую простуду. Его добродушное круглое лицо стало еще круглее, нос распух, а верхняя губа приобрела темно-фиолетовый цвет. С учетом болезни он меньше есть не стал, а храпеть стал с большим диапазоном звуков. Так получилось, что после его приезда все финансовые расчеты за проживание проводил я, как давно живущий и знакомый со всеми сменам гостиничных кассирш. Одна из них, Наташа, молодая, разведенная женщина, казалась мне вполне симпатичной, и отчасти из-за этого я и взял на себя все расчеты. Антибиотики и еда несколько облегчили Пашино положение, хотя губа стала еще более фиолетовой, но кризис был уже пройден. С целью заполнить пустоту воскресного утра в гостинице, я собрался и пошел оплачивать очередной взнос в кассу. Наташа была на месте и готовилась сдавать смену. Получив наши квитанции и немного потрепавшись вернулся в номер и увидел одетого Пашу, который решил выйти и погреться под солнцем. Как там на воле, спросил он меня, слегка шепелявя от тяжести распухшей губы. Сам не знаю, с чего, я сказал ему, что весь ресепшен и особенно кассир Наташа наперебой спрашивали меня о нем, а Наташа, прямо так и заявила мне, почему все время я прихожу рассчитываться, ей бы хотелось и с моим соседом пообщаться. "Так что Паша, давай дерзай" — напутствовал я его. Впервые оставшись один и не слыша Пашиного храпа и чихания, я как-то незаметно заснул. Проснулся через три часа, Паши не было, вернулся он часов в 8 вечера, с пакетом, как оказалось наполненным бутербродами. Из его отчета я узнал, что ободренный моими словами, он с утра, выйдя из номера, спустился к Наташе, где они немного поговорили, затем она сдала смену, и они гуляли по набережной, сидели в парке, съели мороженого и найдя достаточно пустой участок парка трахнулись. После этого поехали к ней домой, где он очень хорошо покушал, ceкс был продолжен, и она наделала ему бутерброды, чтобы он продержался до вторника, пока она не выйдет на работу не привезет новую подкормку. Мы еще прожили с Пашей около двух недель, и все эти дни возникшее между ними чувство только росло, а Паша хорошо ел и имел много ceкса. Когда я уезжал, Паша остался после меня еще на несколько дней.
Воистину нам не дано предугадать, как слово наше отзовется. * * *
Три минуты славы. Я люблю рассматривать прикольные фото на этом сайте и посылать свои подписи. Но, как бы они мне ни казались самому остроумными, в первые тройки я обычно не попадал. А тут вдруг навожу мышку на старую картинку и — кто поверит? — всплывает моя подпись! То есть, я на первом месте! И дома никого, ну, то есть, абсолютно никого. Совсем не с кем разделить и отметить свою законную славу. Сижу один и упиваюсь. Ну, и упивался бы себе дальше, так нет же — дёрнуло меня посмотреть, сколько и каких подписей опередила моя. Минуты три я с этим искушением поборолся, потом не выдержал — кликнул на той картинке. Слава приходит неожиданно и уходит тоже так же. Моя подпись к той картинке оказалась на первом месте, потому что она была ЕДИНСТВЕННОЙ.
Курьёзы ещё..
