Истории о армии #машина

кожаного ремня.

Вот еще давняя история.

Во времена СССР в нашем городке был большой военный гарнизон.

Я никогда особо не интересовался, но вроде бы основной его составляющей была танковая дивизия.

Я почему верю в последующую историю, наш строительный участок бетонным забором соседствовал с этим гарнизоном и проходные находились в пяти метрах друг от друга.

Когда я только туда устроился, обратил внимание на частых военных гостей в кабинетах нашего начальника и мастера, а позже стали понятны и давние традиции – смычек рабочих и военнослужащих. Морды у одних и у других были – как "из ларца".

Ну и рассказывают наши:

Принял очередной прапор, от своего отслужившего коллеги, в собственное ведение – военное хозяйство. Пересчитал патроны, снаряды, валенки и шлемы, и проконтролировал количество передаваемого в подотчет спирта.

Уж не знаю за какие боевые заслуги танковым войскам положен спирт, но вкуснятины оказалось много, и хранилась она в стратегически большой, стальной цистерне.

При приемке "водомерное стекло" показывало должный к моменту передачи уровень, запах и вкус рассказывали о природе содержимого, а наполненная им и горящая невидимым огоньком ложка свидетельствовала о его качестве – не разбавлен.

Как долго из подотчета в подотчет передавалась эта цистерна, история умалчивает, ну однажды шланг отсасывающего у цистерны прапорщика внезапно и необъяснимо работать перестал.

Как оказалось при детальном изучении, известный закон Архимеда про "тело погруженное в воду" кто-то из предыдущих ученых прапорщиков остроумно применил на практике. Ну разве немного его доработав, так что "телом" оказалась вода, а "вода" спиртом.

На протяжении своей службы он наполнял водой СССР-овские презервативы, погружал их в цистерну, и одновременно вычерпывая из нее для своих нужд такой же объем С2Н5ОН, передал в подотчет очередному "танкисту" цистерну наполненных водой гандонов.

на жизнь не торговлей на рынках тухлыми помидорами, а похищениями москвичей-хозяев отдельных квартир, продажей этих квартир с последующей плачевной судьбой самих бывших москвичей. Учитывая серьёзность ситуации и реальные коррупционные связи южан в области-объекте командировки, было решено не сообщать местным ментам о цели поездки. Состав группы: мы — 3 опера, 3 СОБРовца, и следователь.

Приехали в райцентр, пошли в местное ОВД отметить командировочные удостоверения. Одного собровца оставили в машине караулить оружие и форму, чтоб не светиться. За час до окончания рабочего дня (в 17.00) в этом ОВД уже никого не было. Тем не менее нас кто-то увидел, потому что когда мы подошли к дежурной части — у дежурного уже зазвонил телефон. Далее — диалог:

— Слушаю, товарищ полковник! Да! Кто ходит по зданию!? А, так они уже здесь! Передо мной стоят! А! Щас!

И вопрос к нам: Зачем приехали?

Ответ: Туризм, рыбалка, охота!

— Товарищ полковник! Они не говорят!... А чой-то я [ч]удак-то?! Не говорят, и всё! Я не кретин!

В общем, посмеялись и разошлись.

За 2 дня отловили всех фигурантов, насмотрелись на сгоревшие дома, в которых прописаны пропавшие без вести люди (бывшие хозяева квартир). В процессе работы отоварили этих гадов конечно, изрядно, зато научили говорить почти без акцента, вернули память и способность мыслить. Местные менты как могли гадили нам, видимо отрабатывая ранее полученое бабло. На третий день поехали в Москву, погрузили всех задержанных в 3 машины, охрана — СОБР — ехала впереди. Перед выездом, для снятия стресса, по 200 грамм водки приняли, кроме тех, кто был за рулём. Я рулил последней машиной — старенькой 2108 с глушаком диаметром печной трубы, чадящей горелым маслом. Наш кортеж на дороге дважды останавливали, как бы случайно, местные гаишники, пытаясь создать проблемы и отбить задержанных. Отвязались. На подъезде к границе Московской области в нашей машине лопнул ремень генератора, и я ехал следом за всеми с одними габаритными огнями, радуясь тому, что аккумулятор был новым, и его должно было хватить надолго. На границе областей нас остановил ГАИшник, который жутко обрадовался поимке злостных нарушителей, так как из открытой двери машины конечно слегка пахнуло водкой. Время — приблизительно 2 часа ночи. Как назло, кортеж проскочил мимо и они не заметили, что нас остановили, а в моей машине были самые отморозки.

Задержанные джигиты воспряли духом. Мои увещевания об отсутствии злого умысла, демонстрация лампы разряда аккумулятора были бесполезны. Капитан усирался, требуя документы на машину и права. И тут, в разгар тирады о том, как он щас создаст нам кучу проблем, я вдруг заметил, что по трассе ЗАДНИМ ходом, но со скоростью приблизительно 60 км/ч, едут ранее уехавшие вперёд две машины эскорта. Хорошо, что машин на трассе в то время практически не было, так как ехали они практически слаломной змейкой, и со стороны это смотрелось жутковато. Говорю ГАИшнику спокойным тоном:

— Командир, давай разойдёмся, зачем тебе проблемы, отпусти нас!

В ответ:

— Да вы!! Да Я!!! Щас вас отымею по-всякому!!! Проблем будут у вас!!! И тут до его слуха доходит визг включённых задних передач двух машин, работающих на предельных оборотах! Подлетают 2 машины, оттуда выпрыгивают разъярённые ребята из СОБРа (которым за 2 дня досталось немало работы), и говорят ему:

— Уважаемый инспектор ДПС, зачем вы остановил эту машину, неужели не понятно, что в этой машине везут бандитов в тюрьму, а вы только мешаете!.... Шутка. Всё было сказано гораздо короче и матом, с намерением засунуть свисток туда, где ноги теряют своё гордое имя, и протолкнуть его поглубже полосатой палкой.

Конечно, вся спесь с него слетела. Дежуривший на другой стороне дороги ГАИшник куда-то испарился. Сидевший в будке старший поста всем своим видом показывал, что настолько увлечён какими-то бумагами, что голову поднять не может, и, соответственно, не видит всё происходящее. ГАИшник понял, что его очко уже находится в зрительном зале, а угроза приобретения гомоc@ксуального опыта стоновится неминуемой. Он проблеял какие-то извинения с пожеланиями счастливого пути. Мне с изрядным трудом удалось всех успокоить, и мы без дальейших приключений доехали до места назначения. По приезду услышал фразу: "Отобрали основные средства" — оказалось, взяли на память свисток и полосатую палку. В общем, лишили хлеба. Ненадолго.

P. S. А задержанные клялись мамой и ещё одной книгой, что выйдут и зарэжут всех нас. Здоровья не хватило.

а жил во Владивостоке. Так как машины своей он не имел, ездить ему приходилось на автобусах, да на электричках, с несколькими пересадками. Посему, каждый раз, добираясь на смену и со смены, он только на дорогу в один конец тратил 2,5 – 3 часа. На работу так добираться – ещё куда ни шло, а вот с работы – невыспавшийся, усталый…. Ну, это все предыстория. Ну, а теперь, наконец, сама история:

Возвращается он как-то с очередного суточного дежурства. И, уже преодолев большую часть пути, садится в автобус, на котором 2 остановки — и он дома. Как на беду, в этом же автобусе, вальяжно развалившись на сиденье, ехал изрядно поддатый жлоб. Как это часто бывает с пьяными, захотелось ему покуражиться. Вот и стал он громко, на весь автобус, поносить окружающих матом. А так, как Паша все время на работу и с работы ездил в форме, народ стал недоуменно поглядывать в его сторону и шипеть – вот, мол, хулиган бесчинствует, а милиционер стоит, и в ус не дует, за что мы их, дармоедов кормим? Хочется – не хочется, а свой хлеб нужно отрабатывать. Павел подошел к хулигану и, как требует инструкция, приложив руку к фуражке, представился:

— Старший лейтенант Китаев. Гражданин, прекратите ваше противоправное поведение.

По всем канонам милицейских инструкций, хулиган при этих словах должен был испугаться, заплакать и начать просить прощения, но…. инструкций милицейских он, видимо, не читал, а посему, окунув мутным взглядом щупленькую фигурку в милицейской форме, довольно громко и внятно изрек:

— Старлей, пошел ты на Х%%!

Павел сначала опешил от такой наглости, а потом подумал, что, может, гражданин чего-то недопонял. Поэтому он снова приложил руку к фуражке и ещё раз четко и медленно произнес:

— Старший лейтенант Китаев. Гражданин, прекратите ваше противоправное поведение.

— Ты чё, старлей, не понял? Я ведь сказал: "Пошел на Х%%" — продолжал куражиться детина.

Народ, стоявший вокруг, начал хихикать, поглядывая на милиционера. Милиционер на се-кунду растерялся, но вдруг, вспомнив, чему учили в армии и в школе милиции, перехватил дебошира за запястье, и, взяв его на болевой прием, одним броском скинул с сиденья, смачно впечатав физиономией в грязный пол автобуса. Сам сел сверху и заломил ему руку за спину. Ловко это у него так получилось, как в кино…

И вдруг, вопреки ожиданиям, он услышал возмущенные голоса тех же граждан, что секунду назад корили его за бездействие:

— Ты что ему руки крутишь, садист! Да что он тебе такого сделал?

Особенно громко возмущалась полубомжеватая представительница женского пола с бланшем под глазом. Она даже пару раз стукнула по спине, облаченной в серую шинель. Ничего не понимая Паша поднял голову и увидел, что как раз в это время автобус подходит к его остановке. Решение пришло мгновенно. Паша встал, приложил руку к козырьку фуражки и произнес:

— Если вам больше нравится то, что делает хулиган, я удаляюсь.

В это время открылась дверь автобуса и опальный блюститель порядка медленно и печально покинул салон. Последнее, что он успел увидеть обернувшись, это то, как поверженный детина встав с пола, со словами: "Это кого ты, сс@ка, назвала садистом? ", со всей злости зарядил кулаком бомжихе грязным кулаком в здоровый глаз…

держит как богомол, идет на полусогнутых ногах, и на цыпочках, а взгляд, как у человека, которому только что ударили дубиной по башке. Это потом я обратил внимание на то, что одежда у него чистая, а первоначально, "бомжевитость" придавали ужасно потертые, сношенные ботинки.

Мой приятель Рома, репатриант из Абхазии продолжил:

— Это же "вертолетчик". Я его еще по Сухуми знал. Он нормальный был, летное училище закончил, жена, дети, летал на вертолетах, как Мимино. А во время войны его контузило, выжил, но вот так скрючило. В Сочи уже таким перевезли, он даже говорить не может. Семья сейчас с ним мучается... Хотя несколько лет назад с ним прикол тут случился. …

Помнишь, на площади возле морвокзала вертолет стоял — прогулки над морем? Там же цены за прогулки были — мама, не горюй, поэтому вертолет больше стоял, чем летал. А наш "вертолетчик" там постоянно ошивался, душа требовала неба. Подойдет к пилоту, постоит, помычит. Тот и в сторону уходил, и в кабине прятался, и внимания не обращал, бомжара ведь с виду, не под стать ему, пилоту малой авиации, но как-то снизошел и спросил "что, хочешь в кабине посидеть?" "Вертолетчик" утвердительно замычал. "Ну, садись, только ничего не трогай!!" "Угу-угу" прозвучало в ответ. Наш "вертолетчик" при помощи пилота, с блаженной улыбкой на лице, забрался в кабину, посидел чуток, а потом дверцу – хлоп, и на замочек изнутри закрыл!!! Пилот тарабанит в дверь — "открывай, открывай"!! А "вертолетчик" тем делом осмотрелся, один тумблерочик, другой… щелк, щелк… Раскрутил винт… ПОДНЯЛ МАШИНУ В ВОЗДУХ, повисел пару минут и, с чувством глубокого удовлетворения, опустил машину вниз… Когда, после доброй паузы "вертолетчик" открыл дверь, пилот помог ему выйти как самой значимой фигуре в его жизни, правда, в штаны покакал, но виду пытался не подать…

Воплощенный экстрим для экстрима.

Я в войсках связи служил. Когда пришел из учебки в часть, мне дали аппаратную именно на "Захаре". Поначалу я матюкался и матюкался – он был крашеный-перекрашеный, одно переднее крыло кривое, бампер согнут, кунг как под обстрелом побывал. Да еще и электрооборудование оказалось изношенным, так что дурищу эту то и дело приходилось заводить "кривым стартером". Кто может себе представить, лучше не надо.

Но потом я "Крокодила" вполне зауважал. "Дубовый" до невозможности. Истинно военная техника – надежная и выносливая, как бронебойная болванка. Помнится один случай.

Стояли мы на точке; я был начальником радиорелейной станции. Кто в связи служил, знает, что такое релейщики на точке. 1 км до ближайшего села с самогоном и девками и 100 км до ближайшего начальства с уставом и дисциплиной. А работа – только в самом начале. Как связь наладили, всякие там ручки-кнопки-тумблеры не то что не нужно, нельзя трогать. Балдей – не хочу. Что и выполнялось совершенно неуставным образом. Неуставным в хорошем, товарищеском смысле. Сержанты-рядовые, деды-салаги – это дома, на виду, а в поле все по навыкам сообразно обстановке. Скажем, в село идет, сгущенку на "самарёк" менять, тот, у кого есть способности квартирьера, хоть бы ему сразу по возвращении в казарму на дембель. Потому как пить будут все, и он тоже, а хочется побольше и получшего.

Дело было зимой, а зима выдалась суровая. Ну, приехали, развернулись, пока я со связью вожусь, гонец в село пошел, а водила, проверив машину (мороз за –25), поляну готовит. Я каналы сдал, гонец уже тут с чем следует, все готово, расставлено. Налили, тяпнули – с морозца, а первачок отменный оказался. В аппаратной тепло, уютно, резервный комплект на музыку настроен. Еще тяпнули, закусили, еще… Эх, хорошо в Советской Армии служить!

Завыла служебка. Беру трубку – конец связи, без промедления сворачиваться и срочно на место дислокации основного узла. Блин, а Жору-то, водителя, развезло, еле на ногах стоит! Что делать? "С-Саныч, не бзди! М-мой папа водила, я с пяти лет езжу. Я з-за рулем еще и не такой бывал".

Что ж, делать нечего. ГАИ тут нет, да они нас и не трогают. А пока доедем до трассы, форточки в кабине открою, протрезвеет. Свернулись, поехали, а точка была в глухом лесу.

Только тронулись – плотный снегопад, метель, темно как в погребе, ни зги не видать. Карту я сразу в бардачок засунул по причине ненадобности: от одного дерева другого не видно, какая тут карта! И азимут тоже. Магнитный компас обычный, андриановский, без дефлектора, в железной кабине от него толку нет. Гирокомпас на петляние между деревьями, толчки и тряску на ухабах скоро обиделся и упорно показывал "цену на дрова в бухте Тикси". Ехали интуитивно. "Во-во, влево возьми! Еще, еще! Во, вот так, пока можно! "

Лес поредел, а машину начало бросать, трясти и швырять, как будто мы в овраг ухнули. Только уж очень глубокий что-то. И колеса вроде как не в воздухе крутятся, понемногу продвигаемся, куда надо. Долго так култыхались; наконец, впереди сквозь метель что-то зачернело и – все, мы на трассе! Но где, куда теперь? Ага, вон 6-е КПП "Дикой дивизии". Километров на 7 промазали от расчетной точки выхода. Но теперь – направо, и до своих все по хорошей дороге. К слову, "Дикая дивизия" — это танковая учебная дивизия "Десна". Тогда она подчинялась непосредственно министру обороны, а порядки там были и в самом деле дикие. Но что нам до них? Однако же – с КПП выбегает капитан с пистолетом, прапор, тоже с пистолетом, и пара курсантов. Хорошо хоть, что "курсам" на КПП автоматов не дают, а то они там до того задрочены, что и до беды недолго.

Капитан с прапором машут, останавливают. Выходим, документы показываем, объясняем. Ведут нас в их будку, звонят нашим, те удостоверяют. Вроде отпускают, но капитан спрашивает: "Почему, товарищ старший сержант, здесь выехали? Вам же (тычет в нашу же карту) нужно было вот по проселку вот здесь вырулить! " — "С дороги сбились, товарищ капитан! Погода, видите, какая. А водитель (тут я незаметно, но крепко наступаю Жоре на сапог) неопытный, года еще не прослужил. " — "Водитель неопытный… Да как же вы, … вашу мать, там вообще проехали! " — "Да что там такого, товарищ капитан, во имя Дембеля Святого, что там ездить нельзя? Нам что теперь, срочно антидот вкалывать и в санчасть бежать? "

Капитан внезапно успокаивается и тусклым голосом поясняет: "Не надо вам антидот. И в санчасть не надо. Вы по диагонали пересекли испытательный танковый полигон. Не учебный, испытательный. Он рассчитан и оборудован так, чтобы там танк побыстрее на части развалился. Связисты, … вашу мать. "

Жора философски пожимает плечами: "Так то ж танк. А у нас – "Захар".

документов. В иных случаях сразу из окошка показывал удостоверение, практически на ходу и ехал благополучно дальше.

А тут удостоверение придержал, сам не знал почему, но оно было при нем, в барсетке. Доблестный сотрудник ДПС взял документы и передал их коллеге сидящему в машине.

Председателя попросили сесть в машину ДПС. Он, помятуя о своем статусе и корочках сказал, что садится не будет, а подождет рядом с машиной пока проверят его документы. Требование сесть в машину прозвочало угрожающе, затем борзо, затем нагло. Председатель ответил вежливо, но вызывающе. О-па на! Из машины вылез второй сотрудник. Далее диалог между сотрудниками, в репликах примерно такой:

— Вась, да он хамит сотрудникам.

— Петь, да он по-моему пьян. Вась, да он по-моему на меня замахнулся.

— Петь, да он сотрудника ДПС оскорбил при исполнении. Попал ты дядя. А ты знаешь что полагается за оскорбление сотрудника при исполнении, а ты знаешь, дядя что... , а ты дядя знаешь... , а ты... и т. д.???

Председатель тут и говорит:

— Погоди ребята, у меня тут еще кой чего есть.

И достает из барсетки удостоверение федерального судьи. О-па на!

Смеркалось. Легкий ветерок обдувал машину председателя, машину ДПС и застывшие лица сотрудников. Стояла тишина.

Спустя минуту один из сотрудников выдавил из себя — извините нас пожалуйста. И после глубокого вздоха — что вы собираетесь делать?

Председатель, которого все произошедшее больше развлекало чем напрягало, вежливо и с юмором попросил, чтобы все были счастливы и довольны, проводить его до дому с эскортом, с мигалкой, а подьехав к дому выйти из машины и отдать честь. Что незамедлительно, с радостью на глазах сотрудников и было исполнено.

чем сына прапорщика". Повторюсь — не ко всем прапорам это относится, со многими выпито не мало водки и... (сами понимаете что) девок, о чем я совсем не жалею (не о девках, дурни, а о совместно выпитой водке!)

Так вот. Служил я заместителем командира медицинского взвода, проще сказать санинструктором, еще проще — бациллой. Служба на этой должности полная и стопроцентная синекура (кто не въехал — посмотри в словаре иностранных слов), вызывающая зависть сослуживцев и ненависть отдельных тупорогих представителей командного состава. Особенно не жаловали меня отцы-командиры автороты. Интересно за что? Колеса им я не протыкал и в баки не мочился... А! Наверное из-за того, что имел персональную машину — уазик-санитарку, а им, бедолагам приходилось ее вылизывать и держать в полной боевой готовности! А как иначе? Как же мне в самоволки было срываться? Пешком что ли?!!! Ага! Продолжим. Кроме необременительных обязанностей дрыхнуть полдня и пить слитый из шприц-контейнеров спирт, санинструктор должен был три раза в день, кряхтя дошаркать до столовой и записать в специальный журнал нетленные строки: "Санитарное состояние столовой соответствует гигиеническим нормам, пища приготовлена удовлетворительно". Вторая часть фразы относилась к стараниям поваров, которых я никогда не обижал, за что они платили мне сторицей (см. словарь русского языка). Сторица, как правило, ничем не отличалась от жареной картошки с мясом (кто служил — поймет) ежевечерне, после отбоя. За санитарное состояние же столовой целиком и полностью отвечал дежурный по пищеблоку. Дежурными в порядке очередности назначались те самые прапора-старшины... Журнал при смене дежурного просматривал и визировал комбат. Если кто еще не понял, то это был пролог к истории... Что — длинно и затянуто? Зато как раскрыта тема и вся картина просто стоит в глазах читателя!... конечно если воображение меньше муравьиного яйца, то ничего не стоит... И вообще я сторонник больших форм (да в литературе, а не в том, о чем вы подумали!)

Итак, теперь собственно инструкция как правильно ниизводить ((с) Карлсон) прапорщиков.

Случилось так, что один из прапорюг (да, тот самый из автороты) крепко меня обидел. Интересно как? Ну ладно, расскажу. Стоял я себе у продовольственного склада, ждал пока хороший человек, завскладом, вынесет мне небольшой, еженедельный доппаек для поддержания истощенного неусыпной заботой о здоровье сослуживцев санинструктора, когда за продуктами для столовой приехал дежурный прапор. Как уже догадались самые проницательные — это был тот самый говнюк-автомобилист. Увидев меня у склада он принял командную стойку (грудь вперед, руки в боки, глаза выпучены) и заорал: "Солдат! Ко мне"!!! Я эту команду само собой не выполнил, но не по причине вышеописанного истощения, а по причине того, что я положил на этого [ч]удака прибором. Нет, не тем у которого есть стрелка и шкала, а тем который толстый и волосатый... Прапор еще пару раз повторил свой призыв (он видать думал, что я такой же как он тупой и не въезжаю с первого раза) и убедившись, что мне наплевать на его вопли, поскакал ко мне. Далее произошел следующий диалог:

— Солдат! Я кому командовал "Ко мне"?!

— Ты что ж, сам не знаешь кому командовал?

— Почему обращаетесь к старшему по званию на ты?! Смирррнааа!!!

— Иди в жопу...

— Что?!! Да я тебя на губе сгною!!!

— Слушай, отвали, че тебе надо?

— Это не подчинение приказу!!! По Уставу я могу вас застрелить на месте!!!

— Из чего? Из соленого огурца? Так ты даже их еще не получил на складе.

— Я сейчас применю к вам меры физического воздействия (начитался, умник)!

— Давай, применяй... (Во мне росту под 190 и весу за центнер, в нем два фунта вони и от горшка два вершка...)

— Я доложу командиру батальона!

— Угу, докладывай...

Вот такая содержательная беседа произошла. Так вот, возвращаюсь я в часть аккурат к обеду, и как велит мне служебный долг, иду инспектировать столовую. В столовой с отвращением осматриваю пол, брезгливо провожу пальцем по тарелкам, вытираю платком с пальцев воображаемый жир, кривлю рожу как светская дама на помойке и вывожу в журнале: "Санитарное состояние столовой не соответствует гигиеническим нормам, посуда не промыта, уборка помещения проведена не должным образом. Пища приготовлена удовлетворительно (помните? – я не кусаю кормящую руку). Дурачок-прапор меня в упор не замечает и естественно в журнал не заглядывает… Так происходит и к ужину, и к завтраку, после которого ему должна придти долгожданная смена, когда он отправится домой, выпьет свои обязательные 300 грамм и залезет на свою прапорщицу, чтобы выстругать ей маленького прапоренка. Опля! Не тут-то было! Этот чучел со звездочками генерал-лейтенанта в миниатюре шлепает в штаб, вытягивается во фрунт и начинает нести обычную околесицу – происшествий, де не случилось, дежурство сдал и прочий бред. Надо заметить, что комбат наш зверюга был еще тот! Но надо отдать должное к солдату относился как отец родной. Холил, лелеял и в попу заглядывал. Нет, не п@дик он. Заботился просто – покакал служивый или нет. Открывает, значица, комбат журнал, читает, глаза кровью налитые на бедолагу-прапора поднимает и… Увы, я не мастер описывать батальные сцены, , да и не хочу, чтобы общество осудило меня за пропаганду разнузданного насилия. В общем прапорок автоматически назначается дежурным по столовой на ближайшую неделю, без права на 300 грамм внутрь, а тем более на воспроизводство таких же как он тупых наследников.

Я продолжал экзекуцию еще два дня, пока этот чемпион среди недоношенных дебилов не приполз в санчасть на пузе и, обливаясь слезами, не вымолил прощения за поведение недостойное прапорщика Советской Армии. Я был великодушен как Фудзияма и даровал ему отпущение грехов… За пару бутылок архи… Кто не знает, что такое Арха пусть посмотрит в словаре монгольского языка!