Истории о армии #майор

и караульной службы. Офицеров было много человек 80 -90, но они утром приходили, вечером уходили, особенно никого не трогали, главное что бы было чисто и убранно. Но самое классное и счастливое время для меня на ступало весной и осенью когда начинался призыв молодежи в армию. Меня на 2-3 месяца отправляли в командировку на пункт молодого пополнения в часть которая находилась за городом и куда свозили призывников со всего союза и распределяли по частям дивизии. Я хорошо и быстро печатал документы на машинке и в мои обязанности входило принять призывников, заселить в казарму, поставить на довольствие и утром когда приедет начальство со штаба распределять их по частям помочь быстро отпечатать необходимые документы кого куда. Иногда новых поступлений небыло по 2-3 дня и я мог просто спать целый день или смотреть телик или просто гулять в лесу или сам себе выписать увольнительную и пойти в соседний райцентр в кино в кафе или просто пить с кочегаром в кочегарке. С работой я справлятся хорошо и быстро начальству я нравился был в чине сержанта и поэтому когда местные офицеры и прапорщики пыталися на меня наехать что я слоняюсь без дела и нагрузить меня какой-то работой или выгнать вместе с солдатами части в наряд или на строевую я закрывался в кабинете с документами и смело их посылал нах, как мне приказали офицеры моего штаба. Они скрипели зубами но сделать ничего не могли. Особенно на меня въелся прапорщик и лейтенант, постоянно меня контролировали и придирались. И вот помню как сейчас суббота ПХД все помыто все чисто казарма пустая я один время часов 16 я лежу смотрю телик, вдруг ко мне в заходят пару прапоров и пару летех и типа тов. Сержант почему нарушаем распорядок дня, почему лежим почему телек смотрим а ну быстро на тумбочку дневальным службу нести, на мой вопрос для кого я тут один? Ответили для нас и ушли в каптерку играть в карты и бухать. Постояв на тумбочке пол часа я громко крикнул рота смирно, они видно быстро спрятали карты и бухло приоткрыли дверь и спросили хахол кто там (я сам из Одессы), я сказал что ни кого просто проверка связи, мне пообещали оторвать яйца. Через пол часа я снова рота смирно и другим голосом вольно, снова шум за дверь и звон посуды, при открылась дверь в коридор и снова хахол кто там, никого говорю и буду дальше кричать пока от меня не снимут с тумбочки. Ну а дальше как в кино через 20 мин я вижу в окно в часть заезжает командирская Волга из нее вылазит наш ком див ген майор и нач штаба полковник Шпак и еще какой то полкан что то показывают в даль на антенны узла связи что то расказывают генералу. Я быстро под тянул ремень чистанул сапоги и на тумбочку как кремлевский курсант в стойке, а то вдруг зайдут. И точно генерал показал рукой на нашу казарму что то спросил у нач штаба и они двинулись ко мне. Рота смирно крикнул я вольно не громко сказал ком див. Пошел нах[рен] хахол раздалось из за двери каптерки, сейчас [ман]ды получишь крикнули пьяные любители карт. Надо заметить что нач штаба был тоже родом из Украины мой почти земляк, меня знал в лицо иногда меня дрючил в штабе дивизии за плохую уборку солдат иногда хвалил когда солдаты чертежники, художники за ночь могли сделать срочную работу по картам. Где тихо спросил меня он? В каптерке в конце корридора ответил я. Кто солдаты? Нет офицеры и прапорщики доложил я. Понятно сказал ком див, я даже боялся на него посмотреть и подошел и по стучал в дверь в каптерку. Пошел нах[рен] снова раздались голоса из за двери, сейчас с@ка доиграем и тебе п%%%%ц будет, яйца свои на антенах искать будешь. Дальше помню смутно, был страшный рев бегемота, медведя, тигра, слона дверь в каптерку была выбита генералом с ноги одним ударом. Дальше звон бытых бутылок и стаканов, звон поломанных стульев о что то не совсем твердое, больше ничего я разобрать не смог так как нач штаба приказал мне выйти из казармы на улицу и никого не впускать. п@рно длилось мин 40. Что с ними делал генерал и полковники можно только догадаться. Через час подъехал автобус пирожок и казино поехало в город на губу на 7 суток. Мне нач штаба приказал убрать в каптерку, и держать язык за зубами если будут спрашивать за что их генерал посадил на губу? Отвечать за нарушение распорядка дня и формы одежды. Прошла неделя они вернулись я снова лежал смотрел телик, в казарму зашел прапор, я встал поздоровался с поздравил с возвращением. Мне на тумбочку спросил я его? Идиты нах[рен] ответил он повернулся и пошел в каптерку.

"Есть! " – видимо, был ему какой-то резон в этом деле. А мало того, что у него голова была светлая, так еще и седая, что в наших доблестных войсках только усугубилось: слишком поздно он включил "режим дурака".

Еще на сборном пункте офицер, приехавший забирать партию новобранцев, почитал личное дело Петрова и пригрозил, что поставит его писарем в штаб. Петров улыбнулся застенчиво, но промолчал: всякому офицеру верить на сборном пункте – мигом окажешься хрен знает где.

Познакомился я с ним уже на КМБ. Скромный, молчаливый, ни в одном месте не спортивный, но эрудированный – аж общаться приятно. В один батальон в итоге и попали. Через полгода он, как уже говорилось, поседел еще больше, так что даже короткая стрижка этого не скрывала. А офицеры и прапорщики батальона, поняв, что новый писарь (он же хакер, он же ремонтник он же… – список можно продолжать) быстро разбирается во многих вещах, а более всего – в куче бумаг, постарались спихнуть ему как можно больше обязанностей. Начальник штаба вместе с комбатом, правда, быстро всех отвадили, лишив самых хитрожопых премии. А через полгода доблестного труда даже младшего сержанта дали.

В батальоне Петрова не трогали: во-первых, считали безобидным: он умудрялся все конфликты, даже прошедшие точку невозврата, решать мирным путем, а во-вторых, прекрасно понимали, что с "крышующими" его майорами да капитанами ссориться не резон. Да и он не лез в дела батальона: вставал раньше всех, ложился позже всех, когда документы доделывал к утру. Мы даже не всегда знали, ночевал ли он в казарме, или провел ночь, заполняя книги да журналы.

И вот в один из дней приключилась у нашего уже младшего сержанта Петрова неприятность: слетела винда, а работы – непочатый край. Начальник штаба быстро раздобыл ему телефон с интернетом, и Петров начал отчаянно гуглить.

В тот момент дневальным по штабу стоял паренек, не так давно пришедший с КМБ. Лиц командиров он не знал, но в званиях разбирался. То есть полковника от прапорщика отличить мог вполне. Проблема была в одном: близоруким оказался, и на какой-то ляд снял (или не надел) очки. В ту минуту, как на грех, появился командир бригады. Появлялся он всегда одинаково: сперва его живот, а через секунду он сам, сверкая полковничьими звездами. Дневальный прищурился, разглядел три искорки на полевых фальшпогонах, но размер не определил (счел старлеем) и просто молча отдал честь. Комбриг это любил: он всегда старался заходить в батальоны как вежливый лось, тихо и по возможности незаметно. И вот так тихо он вошел в кабинет начальника штаба, где несчастный Петров, матерясь про себя, искал способы воскресить шайтан-машину в кратчайшие сроки. Отметим, что сидел он спиной к двери, и вошедшего просто не заметил.

Комбриг посмотрел на эту картину, подошел поближе, пару секунд разглядывал подробности вопиющего нарушения всего, чего можно, после чего отвесил такого хозяйского леща Петрову. Тот от неожиданности аж взлетел. Глаза углядели созвездия на плечах, и в ближайших кабинетах зазвенели стекла от могучего: "Здражлатащполковник! "

На вопль из своего закутка вылетел начальник штаба и вытянулся по стойке смирно.

– Почему солдат с телефоном? – строго спросил комбриг.

– Пытаемся комп починить, система слетела, тут же отрапортовал начальник штаба.

– Почему солдат не стриженный? – продолжал допытываться полкан. Следует отдать должное, Петров на тот момент действительно сильно оброс: ему банально некогда было постричься, да и острой необходимости не было, он попросту игнорировал все построения.

– Пострижем.

– Почему солдат седой?..

Ответа найти никто не сумел. Комбриг прошелся по кабинетам, выдал замечания по поводу чайников и чешущих языками гражданских тёть, вставил пистон комбату и начальнику штаба и уплыл куда-то в направлении соседних зданий. К дневальному подошел злой Петров. Неизвестно, чем закончился их разговор, но дневальный с того дня всегда был при очках и время от времени бегал на улицу посмотреть, нет ли больших звезд в непосредственной близости от штаба.

Через пару часов после ухода полковника, Петрову пришлось нести документы в штаб бригады. Там он переceкся с батальонным замполитом, который отчаянно пытался придать своей морде серьезное выражение. Получалось не очень. А когда он увидел Петрова, его вообще затрясло от беззвучного хохота.

– Товарищ майор, что случилось? – поинтересовался тот.

Проржавшись, замполит процитировал речь комбрига, выданную им во время совещания: "Захожу я, значит в штаб батальона. То что команду никто не подал, это как бы хрен с ним, но дальше… Захожу в кабинет начальника штаба. Смотрю – майор что ли за компом сидит?.. Присмотрелся – нет, солдат. Короче, бардак там у вас: чайники стоят, бабы ржут, дневальный слепой, а посередине сидит солдат, смотрит на все это [м]лядство и медленно седеет! "

Прозвище "Седой Солдат" закрепилось за Петровым до самого дембеля…

закрасить на карте всеми оттенками красного цвета. Но когда кончается любая война, то всевозможные Конторы начинают подчищать за собою следы, заканчивать оставшиеся открытыми вопросы и на границе Лаоса и Вьетнама жизнь кипела вовсю.

Отряд льенсо уже собирался покинуть место базирования возле границы с Лаосом. Как поступил приказ — Встретить в приграничной зоне группу местных товарищей и сопроводить их до населенного пункта В. Приказ есть приказ, встретившись с представителем еще одних товарищей, группа майора Косякова во время вышла в заданный квадрат, встретила нужных людей и препроводила их по указанному маршруту. Официально операцией руководил товарищ с мужественным именем Куан, но у майора было свое начальство и свое задание и до поры до времени, консенсус удавалось соблюдать. В нескольких часах пути от пункта назначения, вся компания остановилась в небольшой деревушке, где был пост союзных войск, тут им давали джип и газик, что достаточно упрощало последний участок пути. Оставив вьетнамцев, Дока и Малого в деревне, майор взяв Птицу, Грома и Пана пошел разведать мост находящийся в километре от деревушки, там то все и произошло. Услышав на подсознательном уровне звук взведенного затвора все четверо упали на землю и рассосались под ландшафт по мере возможности. Длинная очередь, судя по звуку это был М-60, языком пляшущих на дороге фонтанчиков, намекнула о невозможности продвижения вперед. Другая очередь, данная сзади и видимо для разнообразия из РПД, намекнула что и назад рыпаться не надо. Ну а короткие неприцельные очереди Калашей и М-16 в зарослях за обочинами, четко указали на окружение. И на десерт из джунглей раздался голос, говорящий по русски абсолютно без акцента: -" Предлагаю переговоры майор. Я сейчас выйду и пусть твои люди не вздумают делать глупости. У моих парней приказ стрелять, даже если под угрозой будет моя жизнь"-

Шевельнулись ветки и на дорогу вышел типичный рейнджер, будто материализовавшийся со страниц устава FM-7-85. Он откинул камуфляжную накидку и вытащив из кармана куртки черный берет с дубовым листом, одел его лихо заломив. И насмешливым, но несколько затуманенным взглядом уставился на Косякова. Русский майор встал, будто бы машинально закинул автомат на плечо и вопросительно посмотрел на американца. А тот кивнул в сторону деревни и сказал -"Пойдем побеседуем майор, автомат кстати можешь отставить здесь и знай кстати, что твои люди в деревне уже давно упакованы моими парнями и их судьбу будем решать мы с тобой. "-

В деревне с виду ничего не изменилось, только к вьетнамцам прибавились джи ай, с моторикой опытных волкодавов джунглей. Они вроде бы не обращали внимания на идущую по главной и единственной улице селения странную пару майоров, но Анатолий чувствовал что любое его неверной движение будет в раз просечено и пресечено.

Они вошли в дом старосты, прошли в большую комнату где их ждал накрытый стол. Староста расстарался как мог. В меню обеда были — чака, лотосовый рис, бань-фо-куон, ананасы с перцем и солью и естественно бутылка куок-луй. В качестве десерта, вокруг стола стояли несколько рейнджеров и южновьетнамских офицеров и товарищ с мужественным именем Куан, нисколько не смущенный данной ситуацией и даже с автоматом. Американец приглашающее показал майору Косякову на стул и усевшись напротив него, плеснув обоим самогона в чашки и начал нечто вроде спича...

— "Ну вот что русский"- Сказал рейнджер -" Война кончилась и проиграли мы ее не Гукам, а вам. А я еще не сделал последнего выстрела. Ни вас ни нас тут сейчас официально нет и если я прикажу вас уничтожить, то знать об этом будут только крокодилы. Население деревни уходит отсюда прямо сейчас, они не котят жить при социализме. Удиви меня майор, докажи что вы не зря победили и клянусь я отпущу и тебя, и твоих людей, и твоих Гуков "-.

Посмотрев в помутневшие глаза американца, майор понял что рейнджер не совсем адекватен и либо пьян, либо находится под действием какого либо наркотика и надежды на удачный для себя исход, это ему не прибавляло. Обведя глазами окружающих стол людей, майор увидел на одном из них кобуру со старым добрым Наганом и сразу же в голове блеснула мысль — ВОТ ОНО!

— "Майор, а что вы знаете о Русской рулетке " — спросил Анатолий. Американец заинтересованно посмотрел на него и неуверенно спросил —

— "Это какой то русский способ самоубийства? " —

— "Почти. Из барабана револьвера вынимаются несколько патронов, барабан раскручивается и револьвер приставляется к виску одного из играющих и он спускает курок. И так по очереди до летального исхода. Но я предлагаю несколько другой вариант. Я вынимаю из барабана только один патрон, раскручиваю барабан и стреляю себе в висок. Если мне повезет, то я выиграл и вы отпускаете моих людей, ну а если не повезет вы их все равно отпускаете но без меня и тех кого мы сопровождаем. Вот кстати и револьвер есть " — и с этими словами Анатолий показал на кобуру с наганом у одного из южновьетнамцев. Американец застыл на мгновение, а потом захохотал. Он повторил предложение русского майора по английски и рейнджеры тоже радостно заржали. Американец жестом потребовал у вьетнамца Наган и положил его на стол перед Анатолием.

Майор демонстративно разрядил револьвер, вложил шесть патронов в барабан, крутанул его, взвел курок, приставил дуло к виску, зажмурил глаза и нажал на курок... Раздался громкий металлический щелчок, Косяков усмехнулся и положил револьвер на стол. Бакер был хладнокровен как удав, он два раза беззвучно хлопнул в ладоши изображая аплодисменты и протянул руку к нагану, вопросительно посмотрев на русского майора. Анатолий развел руками и улыбнулся приглашающее. И тут внезапно Куан затрещал как цикада в ночи, слова сыпались из него потоком и судя по лицу американца, эти слова ему не нравились. Майор Бакер поднял со стола Наган, зачем-то взвесил его в руке и внезапно наведя его на Куана, нажал на курок. Грохнул выстрел и предатель получивший пулю прямо промеж глаз, рухнул на циновки. Американец улыбнулся своей заторможенной улыбкой и сказал: — "Вот теперь все по правилам. Ведь после Русской рулетки должен оставаться хотя один труп. Но ты меня все равно удивил русский, с твоим везением только в рулетку играть, так что приезжай в Лас-Вегас, озолотишься. Ну ладно, как говориться к вас в России — уговор дороже денег. Сейчас я и мои люди уйдем, а ты уж сам тут решай как и что " —

Дальше все было просто. Ребята постреляли в воздух возле сарая, где лежали их связанные подопечные и торжественно их освободили. Когда миниколонна из джипа и газика подъехала к мосту, там уже были ПТ-76 и Т-34 Въетконга. Майор Косяков автоматически посмотрел на часы, было 12 часов 15 минут, он тогда еще не знал что именно сегодня 30 апреля 1975 года, в эти минуты. танк Т-54Б с бортовым номером "833" въехал во двор Президентского дворца в Сайгоне. Вьетнамская война закончилась.

Когда четверть века спустя Анатолий рассказал эту историю одной своей подруге, у которой останавливался во время командировок в Новгород, она пришла в дикий восторг и сказала что тут и счастье, и везуха, и смелость, и вообще за это надо выпить. Анатолий с готовностью долил в стаканчики золотую текилу и смущенно сказал, что особой смелости и счастья тут не было и в ответ на недоуменный взгляд девушки произнес следующее: -" Мат часть надо изучать прилежно. Американец по своей простоте не знал, что барабан семизарядного револьвера Нагана в отличие от шестипатронных американских, британских и прочих своих собратьев имеющих барабаны, имеет несколько иную инерцию вращения барабана, и при должном знании матчасти и умелом с оной обращении, имел практически полную гарантию безопасности. Пустое гнездо при хорошем без заеданий вращении, и грамотной руке, как более легкая часть ротора всегда оказывается наверху барабана, под ударом курка, тем более что наган был все время при деле и все части были хорошо приработаны, да и ухаживали за ним заботливо. Ну а что бы все вообще было хорошо, надо в процессе, Наган слегка встряхнуть. Такой вот Лас-Вегас.

же ветер, корочемечта... Комбат наш был мужик классный! Гадом буду, если вру. Если б все офицеры были такими как он — я бы еще один срок отслужил! А вот ро-о-тный... Типичный герой армеских анекдотов. При всем притом считал, что на "гражданке" таких как он ну просто ждут-недождутся. А сам при этом тупой, как три слоновых жопы, обтянутыебрезентом.:)Вот он то и есть главный герой моей истории. Как я уже говорил, с деревьями (а значит и с дровами) у насбыли, мягко говоря, напряги. А летом, когда качегарка ессно не работала, все офицерье вкупе с семьями мылось в-основномпри помощи дровяных титанов и лишь изредка они веезжали в поселок в баню. Ну вот, в один из "помывочных" дней, в субботу, все и произошло. Мы с напарником занимались отделочными работамина вверенном нашему доблестному ОМСБ объекте — будущей гарнизонной бане. Руководил всем этим наш комбат лично, между собой мы егоназывали Кузей, поскольку фамилия его была Кузнецов. И наш ротныйочень ревновал нас к работе в бане, поскольку считал что всеэто фигня, по сравнению с танком Т-62. Но Кузю боялся как чертладана, поскольку то мог запросто и перед нами его "опустить". Ну вот значит, Кузя с моим напарником в моечно отделении продумывают узор на стене, и тут забегает ротный с охреневшимиглазами и пальцами веером, ну и прямиком ко мне:

— Короче, б.. , солдатина, бегом давай мне дрова для титанаискать и не е.. т.

— Дык комбат сказал Гусю (это мой напарник) помогать, а то кзавтреву не успеем эту стену доложить кафелем.

— Да кого е.. т твой кафель, бегом давай!!! Да смотри мне, чтоб хорошие были и сухие, и еще порубить не забудь так чтобсантиметров по 25-30 не больше!

— Дык комбат...

— Да пошел ты со своим комбатом на х..!! Я тебе говорю — бегом! А то ща прямо тут в хрюльник схлопочешь!

И в этот момент раздается Кузин голос из моечного:

— Ну и куда ж ты это НАС послал, товарищь без пяти минут майор(а надо сказать, что Ротный наш уже с год переходил капитаномпо сроку)? Ты пока постой-ка смирно, я ща!

Надо было видеть морду ротного! Он никак не ожидал что Кузя тут.

Как правило его так поздно уже не бывало в бане.

Ну выруливает наш Кузя примерно с таким же растопыром, что был еще недавно у ротного и говорит:

— Короче, Ярославцев, жопу в горсть и бегом мне дровишки искать! Да смотри, чтоб посуше и длинной не больше 25 см!

Я проверю. Принесешь ко мне домой, растопишь титан, водузальешь ну и там все такое прочее. И не дай бог чо не так!

В хрюльник получишь — мама не узнает! Понял?

— Так точно!

— Бего-о-о-м, арш!!!

Ротный убегает, мы втроем ржем. Но я все же больше всех тогда повеселился, когда позднее увидел как ротный ЛИНЕЙКОЙотмеря палки, дощечки и т п, чтоб не больше 25 см были!:)

Были у нас и еще крутые истории, как-нить расскажу. Если вам понравилось ессно...

сытный обед Игорьку снится. А до смены – часов пять всего. Совсем хорошо…

Зуммер телефонного звонка, как всегда в тишине, резок и внезапен…

— Помощник дежурного лейтенант Харетонов.

— Докладываэт караульный ридавой Тактарбаев. Товарища лэтинант! На кепе вивезли туруп… — протрещал в телефонной трубке замогильный голос.

— Что?.. Что?!.. – под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия, мгновенно вызванного эдаким звонком с проходной командного пункта (КП).

— Туруп увезли с кэпе…

— Как!?.. Чей труп?.. Какой труп!?? , — короткая военная причёска отчётливо приподнимается на голове Харетонова.

— Балшой… чорний…

— Где начальник караула?

— Пошла вещатца с нарядом…

— Каким снарядом?.. Как вешаться?! – Харетонова до мозжечка пробирает весь ужас создавшейся ситуации. Вероятно, начальник караула сгоряча пристрелил кого-то… Или кто-то из его часовых кого-нибудь – того… Теперь начкар осознал всю тяжесть и пошёл куда-то вешаться, только причём тут снаряд? А! Наверное "с нарядом", то есть с караулом. Какая-то уж больно нелепая картина возникла в воображении лейтенанта… А почему чёрный? Обгоревший! Может током кого-то шарахнуло?.. Надо что-то делать!

— Где начальник командного пункта майор Черенков?

— Маёр череньком убил…

— … вашу медь! Да что у вас там стряслось-то?

Значит не начкар, а Черенков кого-то убил! Вроде бы мужик спокойный. По неосторожности, наверное. Или это какой-то другой майор прибил кого-то черенком?.. Точно! Черенком от лопаты! Всякое бывает!..

Ужас! ЧП! Лейтенант бросает всё, несётся в караульное помещение. Хорошо, что в шоке не успел доложить командованию или дежурному по штабу дивизии!..

Потому как, после недолгих разбирательств на местах становится ясно, что на самом-то деле с КП на "КАМАЗе" вывезли старые трубы отопления чёрного цвета, начальник караула пошёл вывешивать на доску объявлений график суточного наряда, а майор Черенков убыл для доклада начальнику штаба….

кнопку нажимает, ракета вылетает и крушит противника. Нынче никого не удивишь, а в те времена это было нечто радикально отличающееся от традиционной артиллерии, от пушек, требующих транспортного средства, многочисленного расчета, да и еще после выстрела выбрасывающих гильзы.

А жили во время полевых учений бойцы Советской Армии в палатках. Вот если кто-то в хрущевках жалуется на слышимость, больше не жалуйтесь. В палатках слышимость гораздо большая, как будто преград для звука нет вообще никаких.

И любил этим пользоваться батальонный замполит. Если кто не знает, замполит это такой псевдоофицер, который пистолета от пулемета не отличит, зато назубок знает учение Маркса и Энгельса. А еще замполит (по крайней мере данный экземпляр) любил докладывать куда следует обо всех непорядках в части.

И вот встанет, бывало, замполит возле палатки, и слушает, о чем там внутри говорят. Прочувствовал однажды ротный командир, что стоит рядом замполит и слушает. И давай шуметь:

— Старший сержант Виллис! Что за безобразие (за достоверность фраз не ручаюсь; вероятно, они были несколько покрепче)!? Почему из базуки отстреляли, а гильзы за собой не убрали? Это же секретное оружие! Американцы со спутника увидят эти гильзы и все, завтра у них будет такое же оружие.

Смекнул мой дед, старший сержант Виллис, что неспроста ротный такую ахинею несет, да и подыграл ему:

— Виноват, товарищ капитан! Больше такого не повторится!

— Конечно виноват! Исправляться надо! Чтобы ночью, когда все спят, незаметно убрал все гильзы от базуки!

— Есть!

Прошла неделя. Приехали на учения в батальон генералы. А большинство из этих генералов были настоящие воины, прошедшие Великую Отечественную, служившие в боевых частях, знающие военное дело не понаслышке. Среди прочего в культурную программу для генералов входил политдоклад. Сие действие происходило уже на территории части в солдатском клубе. Генералы сидели и скучали, слушая восхваления верному курсу КПСС. Но вот на трибуну взошел уже знакомый нам замполит и начал распространяться о бардаке в части, о нерадивости офицеров...

Казалось бы, ничего интересного не предвидится; генералы дремали, некоторые слушали вполуха. Но тут замполит изрек:

— А на недавних учениях старший сержант Виллис отстрелял из базуки, а гильзы за собой не убрал!

Генералы проснулись и превратились во внимание. Неужто послышалось?

— Да-да, не убрал. А ведь это секретное оружие! Если американцы со спутника увидят гильзы от этой базуки, то завтра у них будет такое же оружие!

Зал вздрогнул от залпа генеральского хохота. Замполит же по инерции продолжал:

— Да-да. Вот такой бардак в части. А капитан Прохоров еще и прикрывает разгильдяя Виллиса, не докладывая о столь серьезном нарушении. Он приказал ночью втихаря убрать и спрятать гильзы от базуки...

Новый взрыв хохота не дал замполиту договорить.

После этого случая замполита иначе как гильзой от базуки в части не называли, а когда генералы через несколько дней покидали часть, каждый из них жал руку старшине Виллису и майору Прохорову.

у строителей) с аппаратурой.

Тамошний комбат (в отличие от нашего ротного, тоже майора) всячески придерживался уставного порядка и на боевые дежурства заставлял весь расчет брать с собой противогазы. Причем, хочешь или нет, но носить их приходилось, так как у комбата был еще один дурной прикол — для проверки наличия противогазов у расчета, в кунг забрасывалась "синеглазка" — хлорпикриновая (или с еще какой-то гадостью) шашка, которая обычно используется для проверки тех же самых противогазов и ОЗК. У кого был противогаз - тот мог считать, что он легко отделался, у кого не было - тот рыдал и плакал.

Май месяц. Весна. Тепло. Птички поют. Комбат идет по позиции с заподлянским выражением лица, поигрывая "синеглазкой". Заметив открытую дверь кунга и доносящиеся из за нее голоса, он понимает, что представился удобный случай проверить экипировку бойцов. Зажженная шашка летит внутрь кунга, после чего дверь снаружи надежно подпирается грузным комбатским телом. Из-за двери слышен мат-перемат и неистовые удары в дверь руками и ногами. Дождавшись, когда удары совсем ослабли, комбат открывает дверь и на него в облаках хлорпикрина вываливаются в слезах, с выпученными шарами и хватающими воздух ртами: капитан — начальник РЛС, майор — начальник штаба полка и проверяющий подполковник из штаба дивизии, которые приехали с внезапной проверкой.

А бойцы были, как обычно — в противогазах.

Майору было сказано много ласковых слов, в том числе и пожелание видеть его капитаном. А противогазы свои бойцы никому не отдали. .. Все-таки индивидуальное средство защиты.